«Peter Gundry - I Invoke Cursed Winds»
Имя и фамилия на английском: Laura Sunderland
Имя и фамилия на русском: Лаура Сандерленд
Дата рождения и возраст: 05.01.1975; 45
Место рождения: [redacted]
Деятельность: ведущая утренней передачи на местном телеканале.
Rachel WeiszКем сейчас является Лаура Сандерленд? Известная сейчас в рамках любимого городка ведущая. Её лицо знают, её лицо кто-то любит, кто-то относится нейтрально, кто-то недолюбливает, но в большинстве своём многие всё равно встречают с ней утро, включая фоном телевизор, когда собираются на работу или в школу, или когда хочется услышать пару полезных советов в хозяйстве или просто по жизни. Когда есть желание услышать редкого гостя, которых редакция периодически приглашает. Вы с точностью определите, что у мисс Сандерленд прекрасно подвешен язык, она обладает вкрадчивым бархатистым голосом, всегда удивительно спокойна, словно тихий омут и умеет вести интервью.
Если вы загляните в интернет и вобьёте её имя, или же проследуете на её фейсбук-страничку, то увидите не слишком большое число друзей, не особо много фотографий повседневной жизни. На вас будет смотреть всё та же ведущая с той же бархатной улыбочкой. И на следующей фотографии… И после. Одно лицо, всегда один взгляд и одна и та же натянутая улыбка, что называется «найдите десять отличий». Понимающий увидит очевидное. Лишь маска, лишь напускное. То, что доступно для знания остальным. Лаура понимает, что нужно людям, что сделает их безмятежными. И довольными. Понимающие как раз её невзлюбили. Она слишком приторна, такие всегда скрывают своих скелетов. А что ещё вы о ней узнаете со страниц вездесущей сети? Что он окончила старшую школу. Какое-то время, до двадцати четырёх лет, работала в кафе домашней кухни, и по счастливой случайности привлекательную официантку приметил работник местной телестанции, пригласив в массовку дневного шоу. Там она познакомилась с ведущей, которая, как узнала, что девушка молодая мать, да ещё и находит в себе силы совмещать воспитание дочери с подработками, позвала уже гостьей, а не в массовку. Удивительной цепью событий, она постепенно из неизвестной девчонки, превратилась в ведущую на местном телеканале. Ступеньки карьерного роста до ведущей собственной утренней передачи она преодолела буквально за пять лет. Некоторым приходилось работать десяток лет, чтобы их заметили в массовке. Одни подумают, что девушке просто везёт. Ну родилась под счастливой звездой, что ведёт её к успеху. Другие посчитают, что она просто отлично раздвигает ноги перед руководством студии.
Придёт ли кому в голову, что это лишь грошовая награда. Подачка благодарности. Стоили ли её действия такого успеха в самореализации? Да и был ли это подарок именно ей по договору? Или же просто её малютка должна получать всё лучшее, потому что она не только её малютка?
И на этом всё. Обычная жительница, обычного городка, которая достигла комфортного для неё места в этой жизни. Историю можно заканчивать… Да вот только начата она с конца. Ведь не просто так, если приглядеться, можно увидеть вселенскую усталость в её глазах.Лаура родилась в семье на столько консервативной, что не давали чаду продохнуть. Отец типичный потомок простых работяг, традиционно называемых реднеками. У матушки в роду тоже не высший свет. И они воспитывали с пелёнок девочку так, как велели убеждения. Что она должна найти достойного мужа, должна быть работящей, трудолюбивой, верующей. Образцовой в общем-то женщиной. А потом началась масштабная истерия, связанная с теорией глобального заговора. Сатанинская истерия сильно повлияла на её родителей, в то время как матушка была одной из главных прихожанок католической церкви, да и сам отец семейства регулярно посещал службу, семейство в миру считалось одним из самых религиозно убеждённых. Так что они особенно стали бить тревогу, давить на подрастающую дочь. Ввели тяжелейший график и буквально заставляли уделять больше времени душе. Лишнее время с друзьями не провести, лучше в молитвах. И если девчонка лет до десяти вполне себе воспринимала указания родных. Им то виднее. То позже она начала злиться. А к 13-ти годам и вовсе стала срываться и бегать из дома. За что ей влетало. Родные боялись, что либо их дочка однажды просто исчезнет, либо попадёт под чьё-то влияние. Попытались отдать даже в местный церковный хор. У девчонки был действительно творческий талант. Правда больше в рисовании, но и пела она весьма не дурно. Проблемы явные у неё скорее были с точными науками. По всему её извечно постному выражению мордахи было очевидно, что это хобби, с позволения сказать, насаждаемое родителям ей не нравится. Возможно, именно на это и обратив внимание, малолетнюю тринадцатилетнюю девчонку внезапно пригласили на вечеринку. Ей тринадцать, скоро четырнадцать. Хочется веселиться. И тут предлагают отсутствие правил.
И она вновь сбежала из дома. Сбежала, чтобы прийти по адресу. Место было выбрано не такое уж и пугающее. Дом на одной из окраин. И ей невероятно понравилось. Спиртное. Игры. Разговоры на любые темы. Безумно интересно. Была затем ещё одна вечеринка. И третья.
Постепенно она и не заметила, как подаренный родителями крестик куда-то девался, и как она вдруг оказалась в маске, да ещё и в старой церкви, как она пьёт что-то вкусное и непонятное. Вероятно её начали подпаивать ещё с первого же приглашения.Лаура была не просто последовательницей. Она становилась убеждённой и фанатичной. Идея противопоставить себя родительскому гнёту стала перерождаться в искреннюю веру. Что давали ей молитвы и походы на воскресные службы? Ничего. Что давало ей служение культу? Галлюцинации, образы. Почти осязаемое. И ей было плевать, что всё вызвано по большей части влиянием дурмана и психотропки. Было плевать, что адепты профессиональные манипуляторы, а может гипнотизёры. С четырнадцати лет она делала всё, что ей велели. Заманить кого несчастного? Пожалуйста. Самолично вонзить ритуальный нож в чужую грудь? Она готова. Сделать глоток из чаши с помесью чужой крови, спиртного и непонятных трав? Да хоть всё выпить готова. Здесь ею не помыкали, здесь её уважали, а много ли ещё необходимо ребёнку? Пусть взрослые, так называемые истерят о сатанинском заговоре. Сама она вскармливается идеями о власти и избранности, и о своём особом положении.
Что же касается дел в миру, то девушка попросту стала отбиваться от рук. Если до вступления в культ она была сложной, да, но управляемой, то постепенно её поведение стало просто невыносимым. Она грубила, она хамила. Она позволяла себе не слушаться. Демонстрируя своё подростковое несогласие, из комнаты она перебралась жить на чердак, где все стены обклеила постерами с рок-группами. А однажды, когда за завтраком её мать попыталась уговорить Лауру пойти всем вместе на службу, то девчонка подняла на женщину руку, влепив хлёсткую пощёчину и сказав «хватит меня таскать!» учесала на свой чердак, где проторчала сутки, никому не открывая, и ни с кем не общаясь.Когда девушке исполнилось шестнадцать, на одном из собраний её обрадовали ещё и речами, что время её пришло. Что пора отдать себя своей настоящей семье. Даже если бы не гипноз, она мало могла бы рассказать о той ночи. А будь шанс вспомнить всё в деталях, согласилась бы?
Едва можно было разобрать шёпот, доносившийся со всех сторон, от каждого присутствующего. Путающиеся мысли. Перед глазами дымка, опутывающий дурман. Гордость о том, что выбрали её, отходит на задний план. Кожа лишь ощущает ледяной сквознячок, от которого едва не затухают свечи. Как много свечей, а ведь перед глазами всё плывёт, всё двоится. Сколько их? Десятки? А кажется, что сотни. Не ясными узорами изрисовано чрево. Точными контурами повторяют изображение на полу, на котором лежит она. Обнажённая невинна телом, но запятнана душой. На лице же маска. Даже во время этого ритуала сохраняется традиционная для культа анонимность. В один момент её внимание привлекает свеча, стоящая недалеко. Её пламя всё больше сходит с ума, то практически затухая, то вспыхивая вновь. Едва уловимое чувство прикосновение к бёдрам, но она не в состоянии даже повернуть голову, лишь пьяная и довольная улыбка. Шёпот вокруг внезапно становится громким, он врезается в голову, проникает в самый мозжечок, меняется. Слова словно переставляют буквы. Что-то из речитатива исчезает, что-то добавляется. Несколько разных голосов, женских и мужских сливаются в один. Скрипучий, рычащий… несколько шипящий. Уверенный. Подчиняющий. Он называет Лауру избранной. Он говорит, что она рождена быть его, принадлежать ему. Он говорит, что это честь для неё самой. Чтобы она приняла его, чтобы согласилась. Она получит то, о чём мечтает. Она станет звездой, но и он получит от неё то, что нужно ему. Лишь сказать да, принять. Не сметь отказать. Не сметь идти на попятную. Кажется, она даже не произнесла свой ответ. Кажется, у неё не было сил шевельнуть губами в простом «да». Лаура лишь приняла. Лишь скользнула согласная мысль. Для договора этого было достаточно. Острая боль между ног, обнажённое тело от обострённых ощущений выгнулось мостиком, а из груди независимо от собственного опьянения и бессилия вырвался звонкий крик боли, ознаменовавший собой, начало совершенно другой жизни. Она попала в ловушку собственных пороков и грёз. Согласилась сама пойти на дно с камнем гордыни на шее. То, что она сотворила «до» уже гарантировало экспресс в Ад, но сейчас, кажется, Лаура и его дно пробила. А тем временем грубые. Властные движения. Её глаза жаждут увидеть любовника, но в них вдруг вспышка ужаса. Неясная дымка. Лишь силуэтом напоминает человека. Словно тень, опутавшая мужскую фигуру. Тёмная сущность то и дело переливалась кроваво красными жилками. Словно вены и сосуды, выступающие на теле человека. Рога… Кажется, что это рога, но их форма так же непостоянна. Мгновение назад уверенность в мощных и бычьих, сменяется сомнением, что это всё же оленьи. Ветвистые и менее массивные. А ещё через мгновение они исчезают, словно дымка из-за дуновения ветра, но тут же вновь оказываются перед глазами. Глазами. Его глаза пусты, они есть ужас, они есть страх. В них нет тепла, в них только желание. Желание брать и получать. Не найти глаз, в которых нет ничего человеческого, лишь концентрат презрения. Рта у сущности нет. Он словно стёрт из самого бытия. Где должны быть губы, лишь стянутая кожа, с постоянной, переливающейся из-за дымки структурой. Очередной чудовищный рывок, разрывающей боли. Но теперь смешивающийся с удовольствием. Поперхнулась собственным криком, который стал меняться на стон, затихать, почти потеря сознания, но ужас не позволяет пойти на поводу жажды разума заснуть. На мгновение тень, покрывающая тело мужчины, растворилась, и перед ней оказался человек, но следом вновь тьма, сущность рёв и ужас. А в голове звучат оскорбления. Унижения. Ни грамма тепла, ни намёка на любовь и привязанность. Животная грубость, ненависть. Она в скрипучем яростном голосе в ушах. Она впитывается чёрным сердцем. И не вызывает отторжения. Ужас делит ложе с наслаждением вплетая свои щупальца в сердце, становясь частью. И тем больше удовольствия, когда дымка-тень, переплетается с телом самой культистки. Опоясывает его. Накрывает. Впитывается в поры кожи и так же с лёгкостью покидает их. Проникает через постанывающий рот и глаза, заставляет задыхаться, вынуждает биться в конвульсиях, снова вызывая панический ужас, и когда кажется Лаура близка задохнуться, то покидает лёгкие, позволяя и дальше сводить с ума любовницу. Крик. Выгибается. Перед глазами тьма и ни единого источника света. Ледяной холод. Бесконечное удовольствие разрывает изнутри, кажется, что-то сжигает. В груди пылает. Концентрированная ненависть, самодовольство, бесконечный поток пороков от самого лона, до кончика волос, находя своё место в чреве. Больше не помнит. Даже не помнит, как оказалась дома в собственной кровати.
Мать сказала, что девушка пришла сама, поплелась в свою комнату и даже не поздоровалась. Их отношения так и не налаживались. Под влиянием культа Лаура была неуправляема родителями. Так что женщина даже не расстроилась, когда дочь не стала обращать внимание на родную маму, а просто утопала на свой чердак.
От произошедшего она помнила лишь какие-то обрывки. Она осознавала, что случилось, но не могла уловить деталей. Не способная отличить правду от лжи собственного разума. А была ли сущность? Когда родители узнали о том, что их дочь не только не девушка, но ещё и беременна, то чуть не удавили прямо на кушетке гинеколога. Думаете она им сама рассказала? Водила стариков за нос сколько позволяла фигура и обожаемые ею свободные наряды. Пока пузико не стало откровенно выделяться и папа с мамой не повели девушку к доктору. К тому же слишком часто их деточка стала травиться, страдать пищеварением. А на что ещё было сваливать периодическую тошноту? Отец был готов стереть доченьку в пыль, мать скорее всего задушить. Лаура стала оправдываться, что напилась в баре, среди друзей. Плохо вообще всё помнит, потом боялась признаться. Сказала, что не знает кто отец, а после чтобы поиграть на их нервах, заявила, что её отымела вся футбольная команда, бармен и даже бездомный-Билли, который то и дело проводил время в переулках рядом с питейным заведением. Папаней может быть вообще он. Мать чуть не заработала инфаркт. А девушке всё весело, её глаза блестели каким-то садистским удовольствием. Первое что пришло в родительскую голову, это аборт. Где это видано? Дочь не готова. Она не замужем, не устроена, слишком молода. Но врач предупредил, срок великоват для гарантированно беспроблемной процедуры. И если жизнь девушки всё таки вне угрозы, то возможность деторождения в дальнейшем попадает под вопрос. Родители Лауры мечтали о внуках. И риск вообще этого удовольствия лишиться? Скрепя сердцем и душой, не без поддержки своей веры и консервативных взглядов, что всё-таки аборты, это не методы. Они приняли данность. Не на радостях, но на смирении.Дальше становилось лишь хуже в плане характера. Девчушка ещё моталась на собрания, но к ритуальной части лично привлекалась редко. Её берегли, да и что скрывать, отношение к ней было особое, когда выяснилось, что девушка забеременела. Лучший алкоголь (а вино ли?), лучшие места для зрелищ. Заниматься практически ничем не приходилось. Была несколько месяцев сторонней наблюдательницей, скорее отношение было как к гостье, со всем почтением, нежели к рядовому члену культа, пока совсем пузо не вылезло. А тогда уже она по большей части оказалась под наблюдением врачей, родителей, которые хоть и лютовали на свою девочку, но любили её и беспокоились. Да и… Внучка же скоро появится. Пусть и раньше, чем ожидали. А чем хуже становилась? А тем, что по мере роста живота, сама Лаура становилась агрессивнее. Ещё более подлой и ядовитой на язык. Она фонтанировала отрицательными эмоциями. Врачи списывали это на саму беременность. Процессы, вызываемые этим положением и не такие помутнения может вызвать.
Всё вновь изменилось во время родов. Они прошли не просто плохо, они прошли ужасно. Кристина, как назвала её Лаура, а имя она услышала во сне, не желала покидать мать так легко и быстро. Девушка никак не могла разродиться, хорошо, что всё случилось в больнице, если бы дома, то не факт, что молодая мама пережила бы главное событие своей жизни. Речь уже дошла до кесарева, когда с перепугу от услышанного девушка сделала чудовищное над собой усилие и смогла подарить дочке жизнь, при этом сама чуть не истекла кровью. Операция, переливание, недели на восстановление. Пока Сандерленд приходила в себя она пропустила важнейшие события в жизни культа. В одночасье эта веточка попросту обрубилась. Кто знает почему? Может главному пришло указание пока свернуть деятельность. Может была ещё какая причина, неизвестно. Приглядывал ли кто-то в дальнейшем за молодой мамой, да наверняка, если ветку просто распустили, а не зачистили.
- Кристине нужен отец, Лаура. Сходи. Развейся. Я с внучкой побуду. Мне в удовольствие, ты же знаешь. – Вторила мать каждый раз, когда в голову приходила мысль, что женщине уже за двадцать, а она даже не встречается ни с кем.
- Нет. Она не хочет. Ей не нужен отец, у неё есть я. – Произносила женщина зачарованным голосом и начинала петь колыбельную ребёнку, которой уже было за три годика, дрожащие руки гладили родные волосы спящей, а по щеке стекала слеза, в которой была смесь страха и безграничной любви. Две противоречивые эмоции так и будут преследовать их связь, сквозь годы.Кристине семь. Лаура только-только находит своё место на телевизионной студии. Когда случается нечто, переворачивающее их жизни. Кристина не была никогда обычным ребёнком. У неё всегда были кошмары, когда в большей, когда в меньшей степени. Она могла лунатиком пройти на кухню, или пожаловаться на то, что в комнате кто-то есть, а никого там и нет. Сандерленд слишком повзрослела, чтобы относиться к прошедшему некогда ритуалу серьёзно, считая увиденное лишь действием психотропных веществ и видит в этом причину. Зачать малышку будучи на столько обдолбаной, но критичным происходящее никогда не было. Пока Кристи не добралась до чердака. Ей не спалось. Какого чёрта её потянуло на чердак Лаура так и не поняла.
Женщина не была сейчас членом культа, но она была из убеждённых, искренне верящих и избавиться от всех вещей совсем у неё не поднялась рука. Она сохранила свой дневник, который вела тогда. Делала пометочки, записывала четверостишья, делала зарисовочки ритуальных рисунков и декора. Со всей любовью оформила обложку, этакие выдержки из жизни культистки. Кто знал, что дочка доберётся до сундука, в котором эта книжка была, на минуточку, завёрнута и спрятана в самом углу? Да ещё и откроет на страницах, где были выдержки из тех самых песнопений, что звучали во время главного ритуала её жизни. Любознательное чадо в ужасе выбежало из дома, когда, прочитав вслух выдержку, увидела промелькнувшую перед глазами тень.
В то же время, проснулась Сандерленд, когда входная дверь захлопнулась. Выбежав следом, она просто бежала на редко доносившиеся крики, в одной ночнушке, босая и в ужасе понимающая, куда именно её кровинка ломанулась. И узнаёт силуэт сущности, которая её тащит внутрь. Девочка упирается. Женщина разве что и может побежать к ней на помощь, когда тень и девочка скрываются в церкви.
Переступив порог в нос ударяет до боли знакомый запах. В глотке пересыхает, а сердце словно остановилось. Мгновение назад от пробежки оно было готово выскочить из груди, а сейчас замерло. В уши шепчет знакомый тон. Едва разборчивый, но понимаемый. Вновь горят свечи. На фоне осознание что культ то никуда не делся. Что нет этому конца. В руке оказывается привычная рукоять ритуального ножа, а дочь на алтаре. Сознание не сопротивляется. Она подавлена, она покорно служит, она избрана для этого, она инструмент их воли. Ни жалости, ни грусти. Гордыня. Вкус власти. Взмах над родным телом… Резкое пробуждение в собственной кровати. Что приснилось практически не помнит. Лишь обрывки леса и аромат знакомых благовоний. Но и он пропадает постепенно. Всё что сейчас знает Лаура, что проснулась в ужасе. Но не может вспомнить. С этого момента новая волна кошмаров, обуявший обеих страх. А дочка уже и вовсе не может спать спокойно, она каждый раз просыпается с криком. Мать же в дрёме всё время ощущает присутствие. Кажется у неё паранойя. Но так ли всё просто? Почему всё время отчётливо слышен не человеческий, неспешный шаг?
Женщине двадцать пять. Новое тысячелетие. Новая страничка истории. Восемь лет дочери, если бы не кошмары, ведёт она себя вполне… Обыденно. Женщина же уже регулярно спит со снотворным. Лаура то помнит при каких обстоятельствах Кристина была «создана». Да, не помнит деталей, но помнит частички образа своего любовника. Чем дальше, тем больше это кажется дурманом от выпитых галлюциногенов. Но покоя это не даёт. В глазах ищет пустоту. В поведении подвох. Любимая и родная Кристина могла заставить подпрыгнуть, когда подходила со спины и пыталась обнять. Зачатая в похоти, гордыне, жажде собственной успешности. Она была инструментом для несущей её под сердцем девчонки. Впрочем, чем было ближе к родам, чем больше связь укреплялась, тем с большим теплом Лаура поглаживала свой большой живот. И сейчас, так хочется порой обнять родную, но знания и память не дают, разрывая материнское сердце. Решение пойти на экстренный шаг, пойти на гипноз пришло после того, как стало очевидно. Сама девушка со своими страхами не справится. Она заплатила огромные деньги по собственным меркам, практически все свои сбережения, что успела заработать, только начиная работать на телестудии. Выехала в большой город, записалась и прошла процедуру. Она пошла на хитрость, умолчав истинную причину, заявив лишь о том, что связалась с дурной компанией и хочет забыть. Не хочет вспоминать. Хочет верить в то, во что хочет. Психолог достался прекрасный. Без всякой жалости он забрал все накопления, но Сандерленд вернулась домой будучи в полной уверенности, что она лишь немного увлекалась оккультизмом, исключительно по веянию моды и уж точно не участвовала ни в каких ритуалах, почитывая лишь теоретическую часть. А беременность… А о ней она уже рассказала матушке красивую сказку, в которую теперь верила сама. Футбольная команда, бармен…Стало ли Лауре легче? В жизни да. Всё-таки служение культу, знания что там были получены и поступки были определённым грузом. Но стала ли она относиться к дочери проще? Нет. Почему-то она продолжала держать от неё некоторое расстояние. Просто теперь и вовсе не понимая причину, но списывая на тяжесть родов. Уж девушка помнит, что Кристина однажды чуть её не убила.
Потому женщина всё больше проводит время на работе. Пока не втянулась на полный рабочий день в студии, она подрабатывает вечерами в кофейне. То, что получалось у неё лучше всего. В итоге она всё чаще оставляла малышку бабушке с дедушкой. Чувство вины перед Кристиной, она пытается выключить подарками и вседозволенностью. Она не забыла, как давили на неё саму, а Лаура мечтала быть если не лучшей матерью на свете, то хотя бы быть лучше своих собственных родителей. Женщина позволяет дочери абсолютно всё. Поощряет любые её начинания, не возражает её знакомствам.
Тяжело даётся находиться рядом. Когда дочка в очередной раз просыпается в ужасе, когда вновь лунатично пытается покинуть дом. Когда отзывается на звуки, что слышит лишь она. Лаура пытается обнять, пожалеть, облегчить терзания родной. Но объятия заставляют дрожать. Вероятно, из-за этого саму женщину так же активно мучают кошмары. А однажды во сне Кристина стояла с до сих пор бьющимся сердцем в руках. Оно было чёрное, словно смола, а рядом с девочкой стояла фигура, сокрытая тенью. Лишь взглянув на себя во сне Лаура поняла, что сердце в руках дочери вырвано у неё. Фигура погладила девчушку по макушке, а сама женщина в ужасе аж подлетела на кровати. И пугающие до заледенения крови кошмары то и дело посещали женщину, пока они с дочкой жили вместе. Как тяжко было подавлять в себе страхи чтобы быть рядом со своей кровью. Но Сандерленд старалась.И вот девушка взрослеет. Кажется, жизнь налаживается кошмары начинают уходить. У самой дочери, да и мать вроде пусть и спустя годы, но справляется со своим необъяснимым ужасом. Шаги и шорохи так же испарились или же были практически не слышны. Что уж там, кажется, Кристина становится менее напряжённой, более людимой, у неё появляются молодые люди, в общем-то обычная девушка, от проблем которой остаётся едва ли эхо.
А там помолвка, свадьба… Кристина переезжает, а следом прилетает новость о беременности. Ну надо же. Лаура станет бабушкой. Но и нет особой радости. Как странно, что в сердце не находится тепла новостям о внуке. Равно как не была особо рада вестям о свадьбе. Сандерленд списывает свою апатию на усталость. Эфиры прямо с утра изматывают. Делает вид, что счастлива за свою девочку, но нет. Кристины не хватает. Она пугала, с ней невозможно было сблизиться, но она стала и зависимостью. Рядом с ней Лаура умирает. Умирает морально под страхами и непониманием, но без неё не может. Осознаёт, что окажется в психиатрической лечебнице быстрее чем могла бы. Но лучше с ней, чем без неё.
Когда зять не выдержал проблем, то и дело выползающих из головы Кристины наружу, забрал их сына и сбежал подальше от дурной семейки, Лаура не могла позволить, чтобы дочка страдала. Не смотря на собственные страхи, на то, что при взгляде в любимые глаза так и проносится холодок и перехватывает дыхание. Это был шанс вернуть всё в привычное русло.
- Милая. Возвращайся домой. – Произносит она с нежностью и любовью. Собственные страхи не важны, когда весь мир сосредоточен вокруг самого дорого человека, когда самой близкой нужна помощь и поддержка. В душе Лаура ликует. Она рада, что у дочери не склеилась жизнь, что никто к ним не полезет. Эгоистично? Да. Попахивает мазохизмом? Конечно, ведь дочка всё равно продолжала вызывать некую дрожь. Сандерленд предлагает дочке снова быть под одной крышей. Под влиянием и заботой, под утренними пирожками и какао, прогулками по паркам, Лаура помогает милой оправиться и кажется даже проблемы Кристины немного отступают…
- Я люблю тебя, забудь его, забудь всех. – Шепчет на ушко, каждый раз когда помогает дочери оправиться от страха. И кажется это помогает. И Лаура довольна. Она понимает свою больную зависимость. Она не отдаст дочь ни одному существу. Ни живому, ни неживому.
До 20 года нового тысячелетия, до того момента, как в руки патологоанатомов попадает тело подростка всё терпимо. Но в ту ночь открылся шкаф с самыми страшными скелетами этой семьи и из него выскочило нечто знакомое, но так желаемо забытое.
Женщина просыпается от сильнейшей жажды, словно только вернулась из жерла вулкана. Может это температура? Она лишь вышла из комнаты и сделала пару шагов по направлению к кухне. В коридоре собственного дома Лаура нос к носу сталкивается с сущностью. Она не помнит почему, но образ такой знакомый, и от этого ещё больше ужасает. В ушах неясный гул. Словно с ней хотят поговорить, на Сандерленд старается бороться. Неумело, неуверенно. Снова проигрывая. Но спасает звук распахнувшегося окна. Сущность-тень нестабильной структуры уже потянула руку к щеке женщины, когда её отвлёк удар оконной створки. Взор оторвался от непонятного лика всего на мгновение, а когда вернулся то никакой дымки словно и не было. Сущности нет. Тяжело дыша, и стараясь не выплюнуть собственное сердце, застрявшее в горле, она медленно попятилась назад и съехала по стене вниз. Её так легко и так быстро обуял панический ужас. Сознание желает считать произошедшее лишь галлюцинацией, что называется «спросонья». Но что-то в самой глубине грудной клетки бьёт тревогу. Чужие не чёткие, животные шажки по ночам вернулись и хуже всего, что Лаура не понимает, что происходит. Больше на «померещилось от усталости» списать не выходит. Сандерленд хотела забыть? Она своего добилась. Не алкоголем, так гипнозом. Теперь же женщина мечтает понять, а значит вспомнить…
Может это именно то желание, исполнение, которого стоит бояться?Хронология ключевых для женщины моментов:
05.01.1975 - Рождение Лауры Сандерленд.
1989 год - Знакомство с культистами с последующим активным участием.
1992 год - Проведение ритуала, первая ступень, зачатие
1993 год - Рождение Кристины.
1999 год. Весна - Свершение второй ступени, дочь на пороге семилетия
2000 год. Осень - Сеанс гипнотерапии. Дочке восемь.
??? - Замужество дочери, её отъезд из материнского дома.
??? – Рождение внука
2019 год - Возвращение Кристины под материнское крыло.
2020 год - Первое видение Сущности спустя двадцать лет.Способ связи:
Отредактировано Jekyll (2020-03-13 23:48:30)